Неточные совпадения
И, перекрестив друг друга и поцеловавшись, но чувствуя, что каждый
остался при своем мнении,
супруги разошлись.
Многие семьи по годам
остаются на старых местах, постылых обоим
супругам, только потому, что нет ни полного раздора ни согласия.
Ей-ей! не то, чтоб содрогнулась
Иль стала вдруг бледна, красна…
У ней и бровь не шевельнулась;
Не сжала даже губ она.
Хоть он глядел нельзя прилежней,
Но и следов Татьяны прежней
Не мог Онегин обрести.
С ней речь хотел он завести
И — и не мог. Она спросила,
Давно ль он здесь, откуда он
И не из их ли уж сторон?
Потом к
супругу обратила
Усталый взгляд; скользнула вон…
И недвижим
остался он.
Как рано мог уж он тревожить
Сердца кокеток записных!
Когда ж хотелось уничтожить
Ему соперников своих,
Как он язвительно злословил!
Какие сети им готовил!
Но вы, блаженные мужья,
С ним
оставались вы друзья:
Его ласкал
супруг лукавый,
Фобласа давний ученик,
И недоверчивый старик,
И рогоносец величавый,
Всегда довольный сам собой,
Своим обедом и женой.
— Я признаю вполне законным стремление каждого холостого человека поять в
супругу себе ту или иную идейку и жить, до конца дней, в добром с нею согласии, но — лично я предпочитаю
остаться холостым.
— Не скромничай, кое-что я знаю про тебя. Слышала, что ты как был неподатлив людям, таким и
остался. На портрет смотришь?
Супруг мой.
И одинокой-то вдовице
оставаться после
супруга, подобно как бесприютной ластовице, — не малое испытание, а не то что с пятерыми младенцами, которых пропитать нечем: последнее именьишко, дом деревянный, Максим Иванович за долг отбирал.
И унимала его
супруга со многими слезами: «Ты мне един теперь на земле, на кого же
останусь?
Вскоре Басина внучка уехала навсегда из нашего города к знаменитой родне своего высокоученого
супруга; сама Бася еще
оставалась. Когда мать порой спрашивала, как живет Ита, — старая еврейка делала важное лицо и отвечала...
Я, может быть, впрочем, не знаю… потому что сбиваюсь, но во всяком случае, кто, кроме вас, мог
остаться… по просьбе мальчика (ну да, мальчика, я опять сознаюсь) провести с ним вечер и принять… во всем участие и… с тем… что на другой день стыдно… (я, впрочем, согласен, что не так выражаюсь), я все это чрезвычайно хвалю и глубоко уважаю, хотя уже по лицу одному его превосходительства, вашего
супруга, видно, как всё это для него неприятно…
На третий день по прибытии его в город явился к нему из его деревеньки его староста, верхом, с обожженною щекой и обгоревшею бородой, и возвестил ему, что «вотчина сгорела», вчера, в самый полдень, причем «изволили сгореть и
супруга, а деточки целы
остались».
— Когда же ты помрешь, Дарья? — серьезно спрашивал Ермолай свою
супругу. — Этак я с тобой всех невест пропущу… У Злобиных было две невесты, а теперь ни одной не
осталось. Феня с пути сбилась, Марья замуж выскочила. Докуда я ждать-то буду?
Оболенский в последнем письме располагается
оставаться в Туринске, но я его буду убеждать перекочевать… Не женить ли мне его и
остаться между двумя счастливыми
супругами старым холостяком?
Доброму согласию
супругов много содействовало то, что у Ардальона Семеныча были такие сочные губы, что, бывало, Софья Михайловна прильнет к ним и оторваться не может. Сверх того, у него были упругие ляжки, на которых она любила присесть. Сама она была вся мягкая. Оба любили
оставаться наедине, и она вовсе не была в претензии, когда он, взяв ее на руки, носил по комнатам и потом бросал ее на диван.
— Ты боишься, сама не знаешь чего; а мне угрожает каторга. Помилуй, Полина! Сжальтесь же вы надо мной! Твое предположение идти за мной в Сибирь — это вздор, детские мысли; и если мы не будем действовать теперь, когда можно еще спастись, так в результате будет, что ты
останешься блаженствовать с твоим
супругом, а я пойду в рудники. Это безбожно! Ты сама сейчас сказала, что я гибну за тебя. Помоги же мне хоть сколько-нибудь…
— За то, что я не имел счастия угодить моей
супруге Полине Александровне. Ха, ха, ха! И мне уж, конечно, не тягаться с ней. У меня вон всего в шкатулке пятьдесят тысяч, которые мне заплатили за женитьбу и которыми я не рискну, потому что они все равно что кровью моей добыты и теперь у меня
остались последние; а у ней, благодаря творцу небесному, все-таки еще тысяча душ с сотнями тысяч денег. Мне с ней никак не бороться.
— Merci, — коротко ответил Николай Николаевич. И оба
остались стоять. — Мы к вам всего только на несколько минут. Это — князь Василий Львович Шеин, губернский предводитель дворянства. Моя фамилия — Мирза-Булат-Тугановский. Я — товарищ прокурора. Дело, о котором мы будем иметь честь говорить с вами, одинаково касается и князя и меня, или, вернее,
супруги князя, а моей сестры.
Ей следовало непременно уехать и, главное, увезти
супруга, а она
оставалась!
— Я теперь служу у Катерины Петровны, — начал он, — но если Валерьян Николаич
останутся в усадьбе, то я должен буду уйти от них, потому что, каким же способом я могу уберечь их от
супруга, тем более, что Валерьян Николаич, под влиянием винных паров, бывают весьма часто в полусумасшедшем состоянии; если же от него будет отобрана подписка о невъезде в Синьково, тогда я его не пущу и окружу всю усадьбу стражей.
На этот крик Парасковья показалась в дверях избы с огромной горящей лучиной в руке, и она была вовсе не толстобокая, а, напротив, стройная и красивая баба в ситцевом сарафане и в красном платке на голове. Gnadige Frau и доктор вошли в избу. Парасковья поспешила горящую лучину воткнуть в светец. Сверстов прежде всего начал разоблачать свою
супругу, которая была заметно утомлена длинной дорогой, и когда она
осталась в одном только ваточном капоте, то сейчас же опустилась на лавку.
— Много еще у него разных надежд
останется! — продолжал насмешливо Тулузов. — Потом-с, вы хоть и помещица, но не имеете права нарушать брак и принадлежащую вам крестьянку, отняв у мужа, отдать вашему
супругу; и зачем, спрашивается, вы это делаете? Ответ для каждого прост.
К несчастию, к последнему-то способу Катрин была более склонна, чем к первому, и не прошло еще года их свадьбе, как не
оставалось уже никакого сомнения, что Ченцов механически разговаривал с женой, механически слушал ее пение, механически иногда читал ей, но уже не Боккачио и не Поль-де-Кока, а некоторые весьма скучные и бестолковые масонские сочинения из библиотеки Петра Григорьича, что он явно делал на досаду Катрин, потому что, читая, всегда имел ядовито-насмешливую улыбку и был несказанно доволен, когда
супруга его, томимая скукой от такого слушания, наконец, начинала зевать.
Даже дамы не
остаются праздными; они наперерыв устраивают для нового начальника спектакли, шарады и живые картины; интригуют его в маскарадах; выбирают в мазурке и при этом выказывают такое высокое чувство гражданственности, что ни одному разогорченному
супругу даже на мысль не приходит произнести слово «бесстыдница» или «срамница»
— Призвали на совет старших дочерей Арины Васильевны, и под председательством старухи Бактеевой и ее дочери Курмышевой, особенно горячо хлопотавшей за майора, положено было: предоставить улаживание этого дела родной бабушке, потому что она внучке всех ближе, но таким образом, чтоб
супруга Степана Михайловича и ее дочери
остались в стороне, как будто они ничего не знают и ничему не причастны.
Итак, через день назначено было ехать к Александре Степановне и она с своим башкиролюбивым
супругом отправилась накануне в свою Каратаевку и пригласила, с позволенья отца, старшую и младшую сестру; а Елизавета Степановна
осталась дома под предлогом, что у ней больной муж лежит в Бугуруслане, а собственно для назидательных бесед с стариками.
— Да кто тебе сказал, что я поеду жить в Запорожскую Сечь? Нет, любезный! как я посмотрел на твоего боярина и его
супругу, так у меня прошла охота
оставаться век холостым запорожским казаком. Я еду в Батурин, заведусь также женою, и дай бог, чтоб я хоть вполовину был так счастлив, как твой боярин! Нечего сказать: помаялся он, сердечный, да и наградил же его господь за потерпенье! Прощай, Алексей! авось бог приведет нам еще когда-нибудь увидеться!
И, громко шлёпнув картами по столу, он пошёл к Илье пятком. Илья
остался в дураках.
Супруги смеялись над ним, а его ещё более раздражало это. И, сдавая карты, он упрямо говорил...
— Ее отец у меня живет, — отвечал немного смутившийся Бегушев и, чтобы не
остаться у доктора в долгу, присовокупил: — А вашей
супруги как здоровье?
— Страшно простудился… ужасно!.. — говорил Грохов и затем едва собрался с силами, чтобы продолжать рассказ: —
Супруг ваш опять было на дыбы, но она прикрикнула на него: «Неужели, говорит, вам деньги дороже меня, но я минуты с вами не
останусь жить, если жена ваша вернется к вам»… О господи, совсем здоровье расклеилось…
Супруги,
оставшись вдвоем, вскоре пошли обедать.
Бегушев
остался один, как громом пришибленный. Он все задавал себе вопрос: зачем приехал муж к Домне Осиповне? Она несколько раз, и особенно последнее время, говорила ему, что у ней с ее
супругом прерваны всякие человеческие сношения! Но, может быть, по какому-нибудь совершенно случайному обстоятельству он заехал сюда на короткое время? Однако он приехал с какой-то госпожой своей — это что значит? Тут Бегушев терял всякую нить к объяснению.
Таким образом, день прошел весьма скоро. Юлии не хотелось ехать; она готова была
остаться тут еще день, неделю, месяц. Когда она села в экипаж, сердце ее замерло при одной мысли, что она после такого приятного общества должна воротиться в свою лачугу, встретиться с несносным
супругом.
Пружины в мебели Гаврилы Степаныча были действительно несколько беспокойны по причине их неподатливости и тугости; но, не говоря уже о том, что во многих диванах и креслах пружин не было вовсе, всяк мог подложить под себя гарусную подушку, а подобных подушек, вышитых собственными руками
супруги Гаврилы Степаныча, лежало везде многое множество — и тогда уже ничего не
оставалось желать.
Оставались только те редкие периоды влюбленности, которые находили на
супругов, но продолжались недолго.
Сергей Петрович еще несколько времени беседовал с своею
супругою и, по преимуществу, старался растолковать ей, что если она его любит, то не должна слушаться матери, потому что маменьки, как они ни любят своих дочерей, только вредят в семейном отношении, — и вместе с тем решительно объявил, что он с сегодняшнего дня намерен прекратить всякие сношения с Катериной Архиповной и даже не будет с ней говорить. Мари начала было просить его не делать этого, но Хозаров
остался тверд в своем решении.
Обидное сватовство «холопского» сына взбесило всю дворню Мирошевых, вывело из себя даже тихую и скромную
супругу Кузьмы Петровича, — он один
оставался кроток и тверд в своей кротости, он не позволил проводить сваху с бесчестием.
«Есть, — говорю, — штучка шелковых кружев черных, отличная. Половину, — солгала ему, — половину, — говорю, — ваша
супруга взяли, а половина, — говорю, — как раз на двадцать рублей
осталась»
— Домна Платоновна! — говорю, — а что — давно я желал вас спросить — молодою такой вы
остались после
супруга, неужто у вас никакого своего сердечного дела не было?
(То есть Иван Яковлевич хотел бы и того и другого, но знал, что было совершенно невозможно требовать двух вещей разом: ибо Прасковья Осиповна очень не любила таких прихотей.) «Пусть дурак ест хлеб; мне же лучше, — подумала про себя
супруга, —
останется кофию лишняя порция». И бросила один хлеб на стол.
Смирнов. Ваш покойный
супруг, с которым я имел честь быть знаком,
остался мне должен по двум векселям тысячу двести рублей. Так как завтра мне предстоит платеж процентов в земельный банк, то я просил бы вас, сударыня, уплатить мне деньги сегодня же.
Влетев в театр, Иван Андреевич мигом облетел взглядом все ложи второго яруса, и — о ужас! Сердце его замерло: она была здесь! Она сидела в ложе! Тут был и генерал Половицын с
супругою и свояченицею; тут был и адъютант генерала — чрезвычайно ловкий молодой человек; тут был еще один статский… Иван Андреевич напряг все внимание, всю остроту зрения, но — о, ужас! Статский человек предательски спрятался за адъютанта и
остался во мраке неизвестности.
Граф Любин. Любезнейший Алексей Иваныч, нам нужно с вами переговорить о деле… Я думаю, этот разговор вашу
супругу занять не может… так не лучше ли нам, знаете… удалиться,
остаться наедине на некоторое время а?.. Мы с вами потолкуем…
Зато Лубянская все время
оставалась вполне довольна своею судьбою, в качестве будущей
супруги Ардальона Михайловича.
Николай Александрыч взят и неведомо куда отвезен, так что в Луповицах теперь
остались только Андрей Александрыч с
супругой и с дочкой, к имению же приставлена опека, и опекун ни на самое короткое время из Луповиц не выезжает.
Супруги эти с первой же поездки показали, как они заживут. На триста рублей, подаренных Поталеевым молодой, они накупили подарков всем, начиная с самих приказных и кончая стряпухой, рублей пятьдесят выдали во вспомоществование какому-то семейству, остальное истратили в Москве и
остались совсем без денег.
— Именно причитаю, именно причитаю, потому что я долго слушал твою грубость, а в моих устах дрожит хвала Творцу, в Его прелестнейших творениях, и я… я на себе испытал возвышающее действие красоты на высшие регистры моих способностей. Да-с; область красы это самый высокий регистр, она всегда на меня действует. Не могу я видеть ваших затруднений; пусть Филетер
остается при жене, а я вас сопровожду к
супругу. Да, сейчас сопровожду.
— Марья Орестовна, вы уж вашего
супруга воспитывайте в византийских традициях, а меня оставьте. Перебирать это старье мы не будем. Для меня московские обыватели одинаковы. А что вы хорошо учились девочкой и с умными господами дворянами беседовали — это при вас
останется.
Мы недолго
оставались без вестей от Пекторалиса: через месяц после своего выезда он написал мне, что соединился браком, и называл свою жену по-русски, Кларой Павловной; а еще через месяц он припожаловал к нам назад с
супругою, которую мы, признаться сказать, все очень нетерпеливо желали видеть и потому рассматривали ее с несколько нескромным любопытством.
Товарищу прокурора
оставалось только сознаться, что он не прав, делая этот допрос, и возвратиться к
супруге.
— Теперь говорите за мною, — прервал дрожащим голосом Фиоравенти, будто испуганный священнодействием, — но помните, что двадцать минут, не более,
осталось для помощи вашей
супруге. Упустите их — пеняйте на себя.